Ксюша родилась с еле заметной фиолетовой сеточкой под левым глазом. В роддоме сказали и написали в выписке, что это кровоизлияние в кожу лица или родовой синяк, якобы от неправильных потуг; проходить будет долго, ждите. Ну, я и ждала, почти 3 месяца!
Участковый педиатр говорила, наблюдайте, очень, мол, похоже на гемангиому. Я, честно, не представляла, насколько это может быть опасно и серьезно, т.к. никогда ничего подобного не видела и не слышала даже. Только когда глаз стал заметно меньше другого, обратились к единственному в нашем городе детскому хирургу-онкологу (у него свой частный кабинет, где ничего нет, кроме огромной бочки с азотом). Вместо консультации и разъяснения, как я ожидала, он сразу, не раздевая ребенка, прижег гемангиому азотом. Сказал, что будем лечить долго и упорно, малыми дозами, чтоб шрама не осталось. Я тогда еще подумала, наверное, я зря переживаю, раз такой опытный врач так «легко» отнесся к нашей гемангиоме. В общем, через 2 недели было еще одно прижигание, после которого я, наконец, засомневалась в правильности лечения. Выяснив, что в нашем городе такие гемангиомы не лечат, мы обратились в ближайший город, где нам вызвались помочь, – Самару. Госпитализировались в детскую областную больницу, отделение ЧЛХ. После ЭКГ и заключения кардиолога начали принимать анаприлин. НО!! Одновременно с этим, нам провели лазерную деструктурализацию гемангиомы, в принципе – выжигание, но лазером, на аппарате Яхрома-Мед. Было только местное обезболивание в виде крема, глаза никак не защищены, ребенка держали… Потом, на следующий день же, сделали одну инъекцию этоксисклеролом прямо в гемангиому, обкалывали под глазом иглой, моя бедная девочка так кричала, меня даже в процедурную не пустили… Только Бог уберег мою малышку от серьезных последствий такого «комплексного лечения» как называет это тамошний хирург. Остались многочисленные ямочки-рубцы. Сейчас они, конечно, разглаживаются, но все же заметны. От оставшихся инъекций этоксисклеролом (их должно было быть 10) я отказалась, от лазерного выжигания, которое сказали повторить через 3 недели – также. За все это мы заплатили, кстати, немалые деньги. Единственный плюс – начали пить анаприлин.
Читая информацию об этом препарате в интернете, я «вышла» на клинику Св. Владимира в Москве. Написала Дмитрию Романову. Как выяснилось, схема приема препарата у нас была неверная (время приема, дозировка, сам препарат). Скоро мы попали к Дмитрию Вячеславовичу на очную консультацию в Москву. Ксюше на тот момент было уже 5,5 месяцев. Наконец, началось правильное лечение и медленное, но выздоровление!
В итоге принимали пропранолол почти 10 месяцев: каждые 8 часов, потом измерение ЧСС, ежемесячное ЭКГ, наблюдение у кардиолога. Всё просто, без боли и нервов. Результат — гемангиома побледнела. Окружающие уже не указывают пальцем в ужасе, а думают, что это синяк от падения или дерматит, в общем, что-то понятное и нестрашное. Ксюша – чудесная здоровая девочка, никаких нехороших последствий от приема лекарства нет. Очень надеюсь, что и от этого легкого покраснения мы избавимся в дальнейшем и наша история, наконец, закончится. Главное, теперь я знаю, что мы на правильном пути и наблюдаемся у самого лучшего специалиста в этой области – Дмитрия Вячеславовича Романова. Жалею об одном, что столько времени было упущено вначале. Что вовремя не спохватилась и не начала искать то верное лечение, что подвергала своего ребенка таким мучительным методам лечения. А ведь можно было бы сразу начать с пропранолола, если бы наши местные врачи хотя бы что-то слышали и знали о нем.
Мария.
г.Ульяновск